1148
1
Исследование, проведенное экономистами Банка Италии около года назад, показало, что на протяжении последних 600 лет самыми богатыми людьми Флоренции оставались одни и те же семьи.
Это порвало шаблоны многим.
Обладатели звучных титулов по-прежнему распоряжаются самым дорогим активом Европы – ее землей и недвижимостью. Графы Кавдор, упомянутые Шекспиром в «Макбете», и сегодня живут в своем родовом замке. Немецкие князья Фюрстенберги, ведущие свой род с XIII века, тоже обитают в фамильных резиденциях – замках Вейтра и Хайлигенберг и в княжеском дворце в Донауэшингене. А легендарная династия Шварценбергов владеет целой дюжиной замков и дворцов. Самая эффектная их недвижимость – огромный дворец в центре Вены.
Англичане подсчитали, что по состоянию на 2010 год треть всей британской земли – самой дорогой земли в мире – находилась в собственности местной аристократии. Герцогу Вестминстерскому принадлежит часть знаменитых районов Лондона – Мэйфер и Белгравия. В собственности графа Кадогана находится центральная часть английской столицы – площадь Кадоган, часть улиц Слоун-стрит и Кингз роуд. Баронесса Говард де Вальден владеет престижными лондонскими улицами Харли-стрит и Мэрилебон-Хай-стрит.
Все помещения, расположенные в этих районах, сдаются по самой высокой арендной ставке в мире. Купить дом, выстроенный владельцем земли, практически невозможно – за сотни миллионов долларов покупается лишь право аренды особняка на срок от 35 лет. При этом покупатель ежегодно доплачивает хозяину еще и за аренду земли под домом.
В дворянских замках и дворцах хранится несметное число книг, картин, антикварной мебели, произведений искусства. Подсчитать их совокупную стоимость нельзя даже приблизительно. В этом одна из причин того, что европейская знать редко попадает в списки «Форбс». «Старые деньги», в отличие от недавно заработанных капиталов, любят тишину.
Это у Гейтса и Цукерберга активы прошли IPO, и любой желающий может видеть, во сколько они оцениваются на рынке. Собственность же знатных семейств, приобретавшаяся в течение столетий, надежно скрыта от посторонних глаз. Англичане, например, давно пытаются выяснить, какой именно землей владеет Эдвард Уильям Фицалан-Говард, 18-й герцог Норфолкский. Сам же герцог говорит о своих имениях скромно: «Я помаленьку фермерствую в Западном Сассексе...».
Трудно «взвесить» даже те богатства, о которых объявлено официально. Сколько могут стоить, например, подлинники Веласкесов и Гойя, письма Христофора Колумба, дворцы в Севилье и Мадриде и первое издание «Дон Кихота», которыми владеет семья 19-го герцога Альбы? По разным подсчетам, его состояние оценивается от 600 миллионов до 4,7 миллиарда евро. Разброс цифр наглядно показывает, насколько условны все оценки.
Казалось бы, владельцев всей этой сказочной роскоши давно должны были разорить государственные сборы. Любая попытка продать дом, картину или антиквариат для простого смертного чревата необходимостью заплатить весьма неприятный налог на прирост капитала. В Испании его ставка доходит до 34 процентов, в Англии – до 40. Таким же налогом облагается вступление в наследство.
Но если простые европейцы вынуждены сразу же продавать полученную в наследство недвижимость, чтобы расплатиться с налоговой, их знатные соотечественники используют обходные пути. Самый популярный – передать дворец со всем его достоянием в собственность специального фонда. Руководят фондом, разумеется, сами члены семьи. В итоге новые поколения вступают во владение сверхдорогой собственностью, но не платят в бюджет ни цента.
При продаже антиквариата используются другие хитрости. В 2001 году владельцы замка Говард в Северном Йоркшире продали полотно знаменитого художника Джошуа Рейнольдса за 9,4 миллиона фунтов. Чтобы не платить налоги, они заявили, что картина – это не уникальное произведение искусства, а часть «тканей и обивок замка». В 2014 году Апелляционный суд признал их правоту – вероятно, судьи проявили классовую солидарность, а дыру в бюджете закрыли за счет простых налогоплательщиков.
Несмотря на все революционные потрясения XX века, знатные семьи сохранили не только свои богатства, но и ту власть, что идет к этим богатствам бонусом. В 1999 году Тони Блэр предпринял попытку очистить Палату лордов от наследственных пэров. Однако, вопреки всем сокращениям, старая знать Англии продолжает осуществлять высшую законодательную деятельность. Исполнительной властью они тоже не брезгуют: в правительстве Терезы Мэй, сформированном в июне 2017 года, работают один граф, один виконт и три барона.
Даже в такой современной структуре, как брюссельская бюрократия, аристократические семьи сумели найти свою кормушку. Так как им принадлежат сотни тысяч гектаров земли, они позиционируют себя как «фермеров», следовательно, претендуют на солидные субсидии, выделяемые в ЕС на поддержку сельского хозяйства. Размер субсидии прямо пропорционален размеру участка земли в собственности. Каждый год такие «фермеры», как герцог Мальборо, герцог Нортумберлендский, герцог Вестминстерский и лорд Ротшильд получают от Брюсселя от 700 тысяч до 1 миллиона фунтов стерлингов. В этом смысле Brexit их, конечно, не обрадовал.
Про владения 18-й герцогини Альба, умершей в 2014-м, говорили, что она может пройти с севера до юга Испании, ни разу не сойдя с принадлежащей ей земли. Все это хозяйство, опять же, дотирует ЕС. В 2006 году крестьяне, обрабатывавшие угодья Альба, вышли на демонстрацию протеста. Они требовали, чтобы хоть часть многомиллионных субсидий дошла до тех, кто реально работает на земле. Демонстрацию жестоко разогнали, а герцогиня обозвала протестующих «психами» и «бандитами». В итоге суд приговорил ее к штрафу в 6 тысяч евро, а ЕС продолжил субсидировать поместья Альба.
Эти сельскохозяйственные хитрости меркнут на фоне той успешной коммерции, которую развернули великие князья, переформатировавшие свои княжества в офшоры. Принцы Монако превратили свое государство в самую знаменитую налоговую гавань для физических лиц. Великие герцоги Люксембурга сделали то же самое для компаний и фирм.
Обладатели звучных титулов по-прежнему распоряжаются самым дорогим активом Европы – ее землей и недвижимостью. Графы Кавдор, упомянутые Шекспиром в «Макбете», и сегодня живут в своем родовом замке. Немецкие князья Фюрстенберги, ведущие свой род с XIII века, тоже обитают в фамильных резиденциях – замках Вейтра и Хайлигенберг и в княжеском дворце в Донауэшингене. А легендарная династия Шварценбергов владеет целой дюжиной замков и дворцов. Самая эффектная их недвижимость – огромный дворец в центре Вены.
Англичане подсчитали, что по состоянию на 2010 год треть всей британской земли – самой дорогой земли в мире – находилась в собственности местной аристократии. Герцогу Вестминстерскому принадлежит часть знаменитых районов Лондона – Мэйфер и Белгравия. В собственности графа Кадогана находится центральная часть английской столицы – площадь Кадоган, часть улиц Слоун-стрит и Кингз роуд. Баронесса Говард де Вальден владеет престижными лондонскими улицами Харли-стрит и Мэрилебон-Хай-стрит.
Все помещения, расположенные в этих районах, сдаются по самой высокой арендной ставке в мире. Купить дом, выстроенный владельцем земли, практически невозможно – за сотни миллионов долларов покупается лишь право аренды особняка на срок от 35 лет. При этом покупатель ежегодно доплачивает хозяину еще и за аренду земли под домом.
В дворянских замках и дворцах хранится несметное число книг, картин, антикварной мебели, произведений искусства. Подсчитать их совокупную стоимость нельзя даже приблизительно. В этом одна из причин того, что европейская знать редко попадает в списки «Форбс». «Старые деньги», в отличие от недавно заработанных капиталов, любят тишину.
Это у Гейтса и Цукерберга активы прошли IPO, и любой желающий может видеть, во сколько они оцениваются на рынке. Собственность же знатных семейств, приобретавшаяся в течение столетий, надежно скрыта от посторонних глаз. Англичане, например, давно пытаются выяснить, какой именно землей владеет Эдвард Уильям Фицалан-Говард, 18-й герцог Норфолкский. Сам же герцог говорит о своих имениях скромно: «Я помаленьку фермерствую в Западном Сассексе...».
Трудно «взвесить» даже те богатства, о которых объявлено официально. Сколько могут стоить, например, подлинники Веласкесов и Гойя, письма Христофора Колумба, дворцы в Севилье и Мадриде и первое издание «Дон Кихота», которыми владеет семья 19-го герцога Альбы? По разным подсчетам, его состояние оценивается от 600 миллионов до 4,7 миллиарда евро. Разброс цифр наглядно показывает, насколько условны все оценки.
Казалось бы, владельцев всей этой сказочной роскоши давно должны были разорить государственные сборы. Любая попытка продать дом, картину или антиквариат для простого смертного чревата необходимостью заплатить весьма неприятный налог на прирост капитала. В Испании его ставка доходит до 34 процентов, в Англии – до 40. Таким же налогом облагается вступление в наследство.
Но если простые европейцы вынуждены сразу же продавать полученную в наследство недвижимость, чтобы расплатиться с налоговой, их знатные соотечественники используют обходные пути. Самый популярный – передать дворец со всем его достоянием в собственность специального фонда. Руководят фондом, разумеется, сами члены семьи. В итоге новые поколения вступают во владение сверхдорогой собственностью, но не платят в бюджет ни цента.
При продаже антиквариата используются другие хитрости. В 2001 году владельцы замка Говард в Северном Йоркшире продали полотно знаменитого художника Джошуа Рейнольдса за 9,4 миллиона фунтов. Чтобы не платить налоги, они заявили, что картина – это не уникальное произведение искусства, а часть «тканей и обивок замка». В 2014 году Апелляционный суд признал их правоту – вероятно, судьи проявили классовую солидарность, а дыру в бюджете закрыли за счет простых налогоплательщиков.
Несмотря на все революционные потрясения XX века, знатные семьи сохранили не только свои богатства, но и ту власть, что идет к этим богатствам бонусом. В 1999 году Тони Блэр предпринял попытку очистить Палату лордов от наследственных пэров. Однако, вопреки всем сокращениям, старая знать Англии продолжает осуществлять высшую законодательную деятельность. Исполнительной властью они тоже не брезгуют: в правительстве Терезы Мэй, сформированном в июне 2017 года, работают один граф, один виконт и три барона.
Даже в такой современной структуре, как брюссельская бюрократия, аристократические семьи сумели найти свою кормушку. Так как им принадлежат сотни тысяч гектаров земли, они позиционируют себя как «фермеров», следовательно, претендуют на солидные субсидии, выделяемые в ЕС на поддержку сельского хозяйства. Размер субсидии прямо пропорционален размеру участка земли в собственности. Каждый год такие «фермеры», как герцог Мальборо, герцог Нортумберлендский, герцог Вестминстерский и лорд Ротшильд получают от Брюсселя от 700 тысяч до 1 миллиона фунтов стерлингов. В этом смысле Brexit их, конечно, не обрадовал.
Про владения 18-й герцогини Альба, умершей в 2014-м, говорили, что она может пройти с севера до юга Испании, ни разу не сойдя с принадлежащей ей земли. Все это хозяйство, опять же, дотирует ЕС. В 2006 году крестьяне, обрабатывавшие угодья Альба, вышли на демонстрацию протеста. Они требовали, чтобы хоть часть многомиллионных субсидий дошла до тех, кто реально работает на земле. Демонстрацию жестоко разогнали, а герцогиня обозвала протестующих «психами» и «бандитами». В итоге суд приговорил ее к штрафу в 6 тысяч евро, а ЕС продолжил субсидировать поместья Альба.
Эти сельскохозяйственные хитрости меркнут на фоне той успешной коммерции, которую развернули великие князья, переформатировавшие свои княжества в офшоры. Принцы Монако превратили свое государство в самую знаменитую налоговую гавань для физических лиц. Великие герцоги Люксембурга сделали то же самое для компаний и фирм.
Источник:
Новости партнёров
реклама
