3803
47
У него нет возможности передвигаться без костылей, но есть удочки, музейный «Запорожец» на полном ходу, шахматная доска и запас оптимизма промышленного масштаба. Он сидит на берегу безымянного озера и рыбачит прямо из салона своего «Броневичка». За спиной новая церковь деревни Сигневичи, родной Маревиль и 47 лет жизни, о которой он помнит только хорошее.
Сердце Брестской области. В Маревиле стоит серо-белое утро. Дядя Саша проснулся, поиграл в шахматы по сети и ждет гостей. Он, кажется, вообще за любую «движуху».
— О, здорово, хлопцы! Глядите, это моего брата грузовик. Он все его ремонтирует. Года три уже. Может, когда и доремонтирует, — бодро стартует хозяин и заходится смехом. — А давайте я вам сейчас свой «Запорожец» покажу.
Александр Снежко родился с артрогрипозом. Недоразвитие мышечной и нервной ткани не позволяет ему ходить самостоятельно. Александр всю жизнь передвигается с помощью костылей. Правда, это ни разу не портит ему настроение. Сразу же после знакомства создается впечатление, что перед тобой стоит чемпион Брестской области по оптимизму.
— Вообще, хлопцы, «Запорожцев» у меня два. Вон зеленый там, дальше. Он помоложе. Правда, не ездит совсем. Не оправдал надежд. Так я купил у мужика в Березе другой. Всю пенсию отдал. Тогда долларов 100—150, может. Машина, конечно! Годах в семидесятых ее сделали. Старее еще сталинского железа, но качественнее.
— О, здорово, хлопцы! Глядите, это моего брата грузовик. Он все его ремонтирует. Года три уже. Может, когда и доремонтирует, — бодро стартует хозяин и заходится смехом. — А давайте я вам сейчас свой «Запорожец» покажу.
Александр Снежко родился с артрогрипозом. Недоразвитие мышечной и нервной ткани не позволяет ему ходить самостоятельно. Александр всю жизнь передвигается с помощью костылей. Правда, это ни разу не портит ему настроение. Сразу же после знакомства создается впечатление, что перед тобой стоит чемпион Брестской области по оптимизму.
— Вообще, хлопцы, «Запорожцев» у меня два. Вон зеленый там, дальше. Он помоложе. Правда, не ездит совсем. Не оправдал надежд. Так я купил у мужика в Березе другой. Всю пенсию отдал. Тогда долларов 100—150, может. Машина, конечно! Годах в семидесятых ее сделали. Старее еще сталинского железа, но качественнее.
×
Скрипя, раскрываются двери, утренний свет рассеивает полумрак гаража, и перед нами появляется хрестоматийный «Запорожец» бежевого окраса. От одного его вида дядя Саша веселеет и начинает быстрее передвигать костылями.
— Я в 1988 году выучился на права. И с 1990-го за рулем практически каждый день. Тогда батька мне купил первый «Запорожец». Я 1968 года. Получается, 22 мне тогда было. Ну ходите, покажу. Я на нем везде. И в лесу, и в городе. Гараж — мое второе место жительства. Как у женщин кухня, так у парней гараж. Тут все есть.
И действительно в творческом бардаке гаража полно дополнительных деталей для «Запорожца», удочек, сачков. В углу тихо примостились резервные костыли. В другом помещении на крючке висит сложенная коляска. Александр говорит, что и близко не ощущает себя инвалидом. И даже в детстве не «загонялся» по поводу своего заболевания.
— В городе, слышал, инвалиды жалуются на условия. Так а у нас тут их совсем нет. Даже близко, — говорит дядя Саша, открывая дверь «Запорожца». — Да, какие-то проблемы у меня есть. Но они обычные. Если в магазин надо, так две ступеньки я осилю как-нибудь. Потихоньку, в меру возможностей — справляюсь. Смешно, но тяжелее всего мне в больнице. Там ступенек чуть-чуть побольше. Но я не загоняюсь, привык. Считаю, так оно и должно быть. Живу себе спокойно среди людей и радуюсь.
— В городе, слышал, инвалиды жалуются на условия. Так а у нас тут их совсем нет. Даже близко, — говорит дядя Саша, открывая дверь «Запорожца». — Да, какие-то проблемы у меня есть. Но они обычные. Если в магазин надо, так две ступеньки я осилю как-нибудь. Потихоньку, в меру возможностей — справляюсь. Смешно, но тяжелее всего мне в больнице. Там ступенек чуть-чуть побольше. Но я не загоняюсь, привык. Считаю, так оно и должно быть. Живу себе спокойно среди людей и радуюсь.
До шестого класса Александр учился в обычной школе. Здание было низеньким, одноэтажным. Но потом в поселке построили новую трехэтажную школу и ввели классовую систему. Пришлось перебираться в другое место. Дядя Саша оканчивал спецшколу в Осиповичах.
— Потом был бухгалтерский техникум в Старой Руссе. Это Новгородская область. После возвращения работал на нашем ПМК. Десять лет был диспетчером. Выписывал путевые листы. Считал машины, солярку, бензин, зарплаты. Теперь вот на пенсии.
— Потом был бухгалтерский техникум в Старой Руссе. Это Новгородская область. После возвращения работал на нашем ПМК. Десять лет был диспетчером. Выписывал путевые листы. Считал машины, солярку, бензин, зарплаты. Теперь вот на пенсии.
— Покатаете нас?
— Свободно! Можно еще сзади седло положить.
Мимо бегают коты и кидают недоверчивые «косяки». Петухи, которые раньше надсадно горланили, будто в уважении замолкают, когда включенный «Запорожец» начинает «альфа-самцовски» рычать. Коты же и вовсе пугаются и убегают.
— Свободно! Можно еще сзади седло положить.
Мимо бегают коты и кидают недоверчивые «косяки». Петухи, которые раньше надсадно горланили, будто в уважении замолкают, когда включенный «Запорожец» начинает «альфа-самцовски» рычать. Коты же и вовсе пугаются и убегают.
Дядя Саша счастлив. Машину чуть потряхивает. Но «Запорожец» — это песня. Песня молодой Эдиты Пьехи. Водитель крутит ручку, и окно с душевным скрипом открывается.
— Климат-контроль, — смеется Александр. — Нормально! Тут печка стоит. Она 750 граммов бензина берет в час! Зато тепло. Без мотора работает. Слушайте, как гудит.
— Климат-контроль, — смеется Александр. — Нормально! Тут печка стоит. Она 750 граммов бензина берет в час! Зато тепло. Без мотора работает. Слушайте, как гудит.
Когда печка начинает работать, возникает ощущение, будто мы идем на взлет. Направляемся в лес, куда в детстве дядя Саша добирался на костылях.
— Другие дети бежали быстрее меня. Но я позже спокойно приходил, — машина резко сворачивает с трассы на дикую дорогу, водитель правит к роще. — Нас три брата. Старший и меньший, а я средний. Братья здоровы. Батька в прошлом году умер. С мамой живем. Она тоже в конторе работала. А отец машину водил. Родители переживали за меня. Но ничего не сделаешь, смирились как-то. Тем более я сам никогда не расстраивался. Какие проблемы? Никаких. Развлечения у меня были почти что такие же, как у здоровых детей. И сюда я спокойно заходил. А теперь не мальчик уже. 47 лет все-таки. Полжизни считай.
На границе леса и поля мерно гудят линии электропередачи, сверху накладываются голоса птиц, которые не особо довольны появлением людей. У ветра еще остался зимний акцент. Но дяде Саше не холодно. Он с увлечением продолжает рассказ о своем средстве передвижения.
— 90 по трассе еду. Это его крейсерская скорость. Бензина он берет шесть литров. Гаишники иногда останавливают, не без этого. Мой «Броневичок» вообще много что может. Меня даже в Польше штрафовали за превышение скорости. Ездил туда родственников проведать. Лет десять назад это было, под Белостоком.
— 90 по трассе еду. Это его крейсерская скорость. Бензина он берет шесть литров. Гаишники иногда останавливают, не без этого. Мой «Броневичок» вообще много что может. Меня даже в Польше штрафовали за превышение скорости. Ездил туда родственников проведать. Лет десять назад это было, под Белостоком.
— У нас тут поселок городского типа. Есть ПМК, но что-то там работы нет, ЖКХ, больница, садик, школа, магазинов три штуки. Полный набор. Не жалуемся. Только на гаишников, — смеется хозяин «Запорожца», заглушая машину.
Александр давно на пенсии. Утро он начинает с игры в шахматы. Увлеченно рубится с монголами 2002 года рождения и россиянами 1938-го. Потом завтракает. Затем едет рыбачить на озеро. Может помочь соседям, которых нужно подвезти в Березу или Кобрин.
Александр давно на пенсии. Утро он начинает с игры в шахматы. Увлеченно рубится с монголами 2002 года рождения и россиянами 1938-го. Потом завтракает. Затем едет рыбачить на озеро. Может помочь соседям, которых нужно подвезти в Березу или Кобрин.
— Если кто позвонит, я не отказываю, — останавливается жизнерадостный шахматист и показывает свой мобильник. — Это Nokia. Как только они появились, так я себе взял. Работает, как трактор. Мне больше и не надо. Пойдем в хату.
В хате богато пахнет готовкой. Мама дяди Саши дружелюбно машет в нашу сторону зажимом для сковороды и просит не фотографировать ее. После чего атакует гостеприимством.
— Попробуйте драников. Блины постные. Прошу извинить, но у меня великий пост. Картошка и цыбуля на постном масле пожарены. И яйца домашние.
— Попробуйте драников. Блины постные. Прошу извинить, но у меня великий пост. Картошка и цыбуля на постном масле пожарены. И яйца домашние.
Пенсия Александра — 2 млн 900 тыс. (146 долларов США). Пенсия мамы — примерно то же самое. Дядя Саша говорит, что денег всегда не хватает, сколько бы их ни было. Но не заморачивается.
— Куры у нас есть, два кота, — в перерывах между драниками сообщает Александр.
— Да какое ж то хозяйство! — возмущается мама. — Был хозяин — было у нас все, як были маладыя! И коров хватало, и свиней, и диков, и гусей. Свиней пять штук было, гусей — 50, а сейчас ничего.
Ничего — это выводок гиперактивных кур, которых по дороге в сарай костылем разгоняет дядя Саша. Взволнованное кудахтанье прерывается хриплым кашлем агрессора.
— Да какое ж то хозяйство! — возмущается мама. — Был хозяин — было у нас все, як были маладыя! И коров хватало, и свиней, и диков, и гусей. Свиней пять штук было, гусей — 50, а сейчас ничего.
Ничего — это выводок гиперактивных кур, которых по дороге в сарай костылем разгоняет дядя Саша. Взволнованное кудахтанье прерывается хриплым кашлем агрессора.
— Ой, хлопцы, надо бросать курить. Вы не курите?
— Не.
— О, то молодцы. А я все подряд курю. Monte Carlo, «Форт» — и все-таки оно, это курево, дает.
В сарае находится коляска, которая, правда, используется редко. Досталась она в наследство от отца. Сзади идет и причитает его жена.
— Хлопцы, гауна завезете в Минск! — научив нас жизни, мама дает наставление Александру. — Абы ты не грохнулся. Гляди аккуратней… Часом он на ней ездит. Но вообще-то мужика моего коляска. У него облитерирующий атеросклероз был. Отняли одну ногу, через полгода другую. Вот и на коляску посадили. Батька все просил возить его куда-нибудь. Как-то пошли на озеро. Там мостик пешеходный. А я ж не в курсе, что надо было задом. Так я мужика повезла лицом, и он как полетел… И вывалился. Лежит и рагоча. Хлопцы какие-то пили на том старом озере, так я побегла: «Ой, я деда вывалила!» Они пришли и посадили его обратно. Потом говорила мужику: «Хотел на озеро, я тебя завезла».
— Не.
— О, то молодцы. А я все подряд курю. Monte Carlo, «Форт» — и все-таки оно, это курево, дает.
В сарае находится коляска, которая, правда, используется редко. Досталась она в наследство от отца. Сзади идет и причитает его жена.
— Хлопцы, гауна завезете в Минск! — научив нас жизни, мама дает наставление Александру. — Абы ты не грохнулся. Гляди аккуратней… Часом он на ней ездит. Но вообще-то мужика моего коляска. У него облитерирующий атеросклероз был. Отняли одну ногу, через полгода другую. Вот и на коляску посадили. Батька все просил возить его куда-нибудь. Как-то пошли на озеро. Там мостик пешеходный. А я ж не в курсе, что надо было задом. Так я мужика повезла лицом, и он как полетел… И вывалился. Лежит и рагоча. Хлопцы какие-то пили на том старом озере, так я побегла: «Ой, я деда вывалила!» Они пришли и посадили его обратно. Потом говорила мужику: «Хотел на озеро, я тебя завезла».
Дядя Саша тем временем продолжает гневить кур, которые в итоге шумно прорываются за калитку и захватывают двор, как опытный отряд ОМОНа.
Прощаемся с кошкой Принцессой и знакомимся с псом Паштетом, который лениво охраняет порядок возле воды. Он дежурный по озеру.
В стороне топчутся гусак и Леди Гага в нескольких экземплярах. Фон составляет церковь соседней деревни Сигневичи, которую каждое воскресенье посещает мама дяди Саши.
— Надо жить, как набежит, — вновь расцветает Александр: рыбалка — его третья основная страсть. — Самая большая рыба, которую я тут ловил, весила 2,8 килограмма. Десять минут ловил. Пока удил, она по кругу все камыши выложила.
Раньше здесь было совершенно невыразительное болото. Ближе к концу СССР территорию углубили и наполнили водой. Позже нашелся человек, который ее зарыбил. Называется это озеро… озером. Чего-то более нетривиального для его обозначения решили не придумывать. На озере Дядя Саша может рыбачить прямо из «Запорожца».
— Бывало, что поклевку ждал часов по пять. Но ничего. Это же поединок между рыбой и человеком! Мысли в голове разные, но я и по телефону могу поговорить. Однажды привез с собой шахматы, закинул удочку, расставил фигуры и позвонил другу в Могилев. Говорю ему: «Пешка! b2—b4!» Он: «Конь! b2—c4». Нормально. Подключаешь на телефон безлимит и спокойно себе играешь, пока рыба не вылезет. Главное, потом тот безлимит не забыть отключить.
У дяди Саши атрофированы мышцы, приходится носить специальные сапоги. Они делаются в Минске на протезном заводе.
У дяди Саши атрофированы мышцы, приходится носить специальные сапоги. Они делаются в Минске на протезном заводе.
— Конечно, меня пытались лечить, — продолжает Александр, закидывая удочку. — Много где лежал. В Минске в том числе. Возили меня и к известным целителям. Лет 25 назад. У меня вывихи тазобедренных суставов, они стоят не на месте, отсюда все проблемы. Я уже не занимаюсь своими делами. Так… Делаю растяжку иногда, но не более.
На озере хорошо. Медитативная тишина. Дядя Саша закуривает.
— Мне в городе не нравится вся эта суета, загазованность и шум. Зимой еще ладно, а летом совсем плохо. Как-то в Минск ездил на соревнования. Жили в гостинице… Блин, как ее… «Сатурн»?
— «Орбита».
— Во! В той «Орбите» мы целую неделю жили. Первые два дня было прикольно. Но потом мне плохо стало. Потянуло домой. Чтобы как-то перебиться, просто садился на газон. Хотел успокоиться. Сижу такой на травке, а люди вокруг: «А что, вам плохо?» — «Да, мне плохо! Я домой хочу! В деревню!» Это как в анекдоте. Привезли городского в деревню, а ему поплохело. Так человека поднесли к выхлопной трубе — и он ожил.
— Мне в городе не нравится вся эта суета, загазованность и шум. Зимой еще ладно, а летом совсем плохо. Как-то в Минск ездил на соревнования. Жили в гостинице… Блин, как ее… «Сатурн»?
— «Орбита».
— Во! В той «Орбите» мы целую неделю жили. Первые два дня было прикольно. Но потом мне плохо стало. Потянуло домой. Чтобы как-то перебиться, просто садился на газон. Хотел успокоиться. Сижу такой на травке, а люди вокруг: «А что, вам плохо?» — «Да, мне плохо! Я домой хочу! В деревню!» Это как в анекдоте. Привезли городского в деревню, а ему поплохело. Так человека поднесли к выхлопной трубе — и он ожил.
Поклевки все нет. Дядя Саша продолжает рассказывать анекдоты, а потом разговор переходит на тему личной жизни.
— Жены и детей у меня нет. Но в целом все нормально. Вот на новый год ездил в Барановичи. Нормально встретил. Подруга у меня там живет. Со здоровьем все нормально. Она приезжает иногда. Я сам туда часа за полтора добираюсь на «Запорожце».
— Жены и детей у меня нет. Но в целом все нормально. Вот на новый год ездил в Барановичи. Нормально встретил. Подруга у меня там живет. Со здоровьем все нормально. Она приезжает иногда. Я сам туда часа за полтора добираюсь на «Запорожце».
Вода пробивает дядю Сашу на философию.
— Не плакать, не жаловаться, не падать духом, всегда держать хвост пистолетом. Я так всю жизнь живу. У меня принцип: плохого не запоминать. Живу как бог даст. Выбросил это абы шо из головы — и движешься дальше. Надо жить позитивно. Один мужик написал себе на потолке: «Завтра начинаю новую жизнь». Просыпается, читает и думает: «Хорошо, что это завтра». Но жить-то надо сегодня. И не иначе.
Дядя Саша сворачивается и направляет свой любимый «Броневичок» в поселок. Надо завезти соседку в город. А он все-таки за любую «движуху».
— Не плакать, не жаловаться, не падать духом, всегда держать хвост пистолетом. Я так всю жизнь живу. У меня принцип: плохого не запоминать. Живу как бог даст. Выбросил это абы шо из головы — и движешься дальше. Надо жить позитивно. Один мужик написал себе на потолке: «Завтра начинаю новую жизнь». Просыпается, читает и думает: «Хорошо, что это завтра». Но жить-то надо сегодня. И не иначе.
Дядя Саша сворачивается и направляет свой любимый «Броневичок» в поселок. Надо завезти соседку в город. А он все-таки за любую «движуху».
Источник:
Ссылки по теме:
- Приватная жизнь иранской молодежи в объективе Каве Ростамхани
- Трогательные снимки со всех частей света
- Герои среди нас
- Открытки, в которых можно узнать себя
- Семейная жизнь в картинках
Новости партнёров
реклама
Уважение к таким людям!
Надо же - запор ушастый. Он же кажется на водяном охлаждении даже... 965 что-ли.... Бенз жрет 80. На что он рыбку ловит? червей не очень-то на костылях накопаешь...
Надо же - компа нет у него даже. Не знает что такое комп, наверное. Так-то инвалиду на фишки зашел - и весь день сиди.
Молодец он конечно, не всепропальщик.
Малым довольствуется. Какая интересно скорость инета у него?
Про шахматы кстати классно, что можно по инету играть, удобный сервис, сам играл раньше.
я часто слышу от своих знакомых, как им плохо живется (у каждого новое авто за 2 ляма и все равно на жизнь жалуются)
я когда вижу людей, у которых сложности из за болезни, у меня появляется здоровая злость на самого себя, что я живу и не замечаю того счастья, что я не болен, мои дети здоровы и рядом со мной моя любимая женщина...