2012
65
"Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт" - фраза невыносимо банальная, но жизненная. По крайней мере среди редких в нашей континентальной державе и потому неповторимых пассажирских судов.
Названный в честь прославившегося успешным проектами губернатора "Игорь Фархутдинов" на Курилах непригляден, но надёжен, и записываться к нему лучше сильно заранее. Названного в честь корабела "Механика Калашникова" в Обской губе никто не сумел заменить, и в том числе судно "Черномырдин". Номерные паромы "Сахалин" всем своим видом наводят на мысли о каторге. Ну а Клавдия Еланская, театральная актриса начала ХХ века, сочетала "рациональный подход к работе над ролью (...) с сильной эмоциональностью, ярким и мощным природным темпераментом". Вот и "Клавдия Еланская", курсирующая из Мурманска на восток вдоль побережья Кольского полуострова - очень красивое, очень уютное и очень капризное судно.
О своём знакомстве с "Клавой" я расскажу в двух частях. Во второй - сам вояж вокруг Кольского, ну а в первой - судно, наши с ним мучения, Рыбный порт и виды Мурманска с тёмной воды залива.
О своём знакомстве с "Клавой" я расскажу в двух частях. Во второй - сам вояж вокруг Кольского, ну а в первой - судно, наши с ним мучения, Рыбный порт и виды Мурманска с тёмной воды залива.
Дальние морские пассажирские линии - пожалуй, самый редкий вид транспорта в современном мире. А уж в России, где у моря жить удел немногих, их и вовсе по пальцам легко сосчитать. Паромы "Сахалин" ходят из материкового Ванино в островной Холмск, "Игорь Фархутдинов" - на Курилы из Корсакова, а "Гипанис" - с Камчатки. Речные "Механик Кулибин" на Лене, "Хансута яптунэ" на Енисее и "Механик Калашников" на Оби выглядывают в моря близ устий, в Тикси, Диксон и Антипаюту соответственно. Ещё есть "Капитан Сотников" на Чукотке, "Беломорье" в Архангельске, и вроде бы, вместе с нашей сегодняшней героиней - всё. Но Чукотка или Лена далеко, "Беломорье" мелок и некомфортабелен, а потому именно "Клавдия Еланская" среди всех своих "коллег" находится в центре внимания туристов. За то время, что я веду ЖЖ, френд-лента приносила мне десяток постов о "Еланской", я сам видел её то в море напротив Териберки, то в пассажирском порту рядом с атомным "Лениным" (на кадре ниже), а своё путешествие всё откладывал и откладывал на потом. Наконец, в мае знакомый моряк предупредил меня, что дела в Мурманском пароходстве плохи, к банкротству движется оно неумолимо (ведь главный его актив - атомные ледоколы, - с 2008 года выделен в отдельное пароходство "Росатомфлот"), команда "Клавдии" третий месяц не получает зарплату, и нынешняя навигация может стать последней для неё. Тут надо заметить, что в теории "Еланская" курсирует довольно часто, примерно каждую неделю - но в ЗАТО Островной, где без пропуска и на берег не выпустят, и даже билет продадут через раз. Кроме того, от Мурманска до Островного ночь пути, и по ночам "Клава" туда ходит, так что если хочется увидеть что-то кроме неё самой - фактически ехать стоит лишь летом. Летом, однако, раз в месяц она совершала куда более дальний и интересный рейс - вокруг Кольского полуострова, из Мурманска на Белое море в труднодоступные деревни за Варзугой на Терском берегу.
×
И вот, прочтя письмо знакомого моряка, я тут же побежал звонить в морскую кассу на мурманском автовокзале и бронировать две каюты на рейс в середине полярного дня. Компания на две каюты нашлась быстро - верная Оля с её перьями в шляпе, знакомая по Оби, Надыму и Печоре Лена из Кирова с напарником Артёмом, и Марина ilance с другом, которую я виртуально знал 15 лет, но благодаря "Клаве" впервые повстречал в реале. Намечались и другие попутчики, например небезызвестная Полина из московского Музея кочевой культуры, чья фотовыставка сейчас висит в Дарвиновском музее, и даже кое-кто из популяризаторов космонавтики. Я предвкушал разговоры о покорении дальних планет на фоне туманного горизонта Арктики, как в группе поклонников "Клавдии Еланской" вдруг появилась новость - у теплохода серьёзная поломка главного двигателя, ближайший рейс отменён, а наш дальний рейс в Чаваньгу сдвинут на сутки и вообще под вопросом. Мы ещё не знали, что это "под вопросом" равно однозначному "нет", а потому всё же поехали в Мурманск. Пассажирский порт теперь занят грузовыми судами, выжитыми из родной гавани разросшимся угольным терминалом, ну а белоснежная "Клавдия" надменно стоит среди траулеров в рыбном порту:
Морская касса же изгнана на автовокзал, а автовокзал в свою очередь низведён в подъезд пятиэтажки, выходящий во двор за пол-квартала от автобусных перронов. Кассирша явно была вкрай задёргана вопросами о том, будт ли рейс, и первый день в Мурманске, сняв квартиру на его окраине, мы периодически ходили или звонили туда, раз за разом оставаясь в неведении. Наконец, мы дозвонились до начальства, и начальство сообщило, что рейсу быть - только не в 19:00, а в 23:00. На радостях я даже забыл сделать главное уточнение, которое вскоре услышал в кассе - рейс-то будет, но не в Чаваньгу, а лишь до Островного и назад. И я до сих пор вспоминаю, как расслабленные улыбки оползали с лиц нашей компании, и в глазах у всех читалось "это фиаско, братан!"... Дальше мы разбрелись по Кольскому, я уехал в Карелию и Питер, но группу теплохода мониторить продолжал. За считанную пару недель бюрократы успели уволить команду и списать теплоход, а затем вернуть в строй и людей, и машину - только теперь не тяжело больному Мурманскому пароходству, а куда как более успешному Северному пароходству из Архангельска. Фактически, летом "Еланская" ходила в каком-то неопределённом статусе, под прямым патронажем готовившегося к выборам и.о. губернатора Чибиса, и мы застали актрису уже верной Архангельску, но ещё с мурманским белым медведем на трубе. И хотя расписание её сбилось, впереди вновь замаячил беломорский рейс. Три недели спустя после провала, теперь только с Ольгой вдвоём, мы опять оказались в Мурманске:
И купили билет - с предостережениями, что всё может сорваться, и упрёками, что "здесь вам не круизное судно", - но без лишних вопросов. Мы бронировали по телефону и брали в день отправления в кассе, но как обычно, буквально на следующий рейс билеты стали продавать в интернете - как и на "Фарха", через автобусный сервис. Йоканьга, как и Гремиха - это одно из имён Островного, в штампе стоящее по умолчанию. Внизу - цена до Чаваньги в 4-местной каюте, и что характерно:
Порт в Мурманске тянется почти по всей длине города, плавно переходя от одного терминала к другому. От жилых районов он отделён железной дорогой, а потому соседствует с ним почти исключительно промзона. От разделённых путями железнодорожного и морского вокзалов до рыбного порта минут 20 ходьбы. Один из бараков с 1997 году переделан в храм Трифона Печенгского:
В зданиях рыбного порта есть пара-тройка рыбных лавок, но цены в них те же, что в ларьке близ вокзала. Почти напротив церкви - мощная сталинка портовой конторы, за которой виднеется 8-я проходная:
К началу посадки пассажиров от автовокзала на причал возят специальные автобусы. В отличие от Сахалина и Курил, вполне себе бесплатные, вот только нужды особой в них нет - по билету в порт пропускают даже без всяких досмотров. 8-я проходная - ближайшая к цели, но воспользоваться можно и другими проходными, в том числе круглосуточной 1-й.
Порт встретил облезлыми стенами, криками чаек и едким запахом их помёта. На заброшенных зданиях возник целый птичий базар!
А за ними тихо стоит сама "Клава". Пассажирские суда СССР практически всегда заказывал за границей, на верфях дружественных компартий - например, "Калашникова" сделали в ГДР, а "Фархутдинова" - в Польше. Ну а пассажирские теплоходы ледового класса "Мария Ермолова" рождались в 1970-80-е годы там, где море в последний раз замерзало в Средние века - на Адриатике, в городке Кралевица, ныне принадлежащем Хорватии. Ещё меньше с суровой судьбой сочетался цветник артистических имён в их названиях. Из 8 "морских актрис" 5 поселились во Владивостоке, но на Золотом Роге после распада СССР их судьбы сложились печально - одна затонула у берегов Японии, остальных продали за границу и там порезали на лом. Та же судьба постигла одно из трёх судов, отправленных Мурманск, так что дожили до наших дней лишь "Клавдие Еланская" (1977) и головная в серии "Мария Ермолова" (1974). Последняя ныне живёт в Астрахани, возит круизы по Каспийскому морю, иногда видимо пересекаясь с так похожим на неё "Кючек-ханом" из персидских Энзелей. Тут надо заметить, что настоящая Клавдия Еланская родилась именно в Астраханской области... но теплоход её имени остался на северах. У судна биография пожалуй побогаче, чем у самой актрисы - прежде чем выйти на прибрежно-рейсовый покой, "Еланская" возила людей на Шпицберген, Землю Франца-Иосифа (куда и теперь ходит изредка) и даже в Антарктиду. После угловатого "Фарха" и грязных "Сахалинов" у "Еланской" вид действительно очень женственный. Так же, наверное, смотришь на миловидную актрису, карьера которой пролегала через швейные фабрики и службу санитаркой на фронте...
Характер у "Клавы" однако всё равно не по-заполярному женский: "я девочка, я в шторм не пойду!". Да и правда, как такое маленькое и изящное судно в волны Баренцева моря выпускать? Поэтому и ходит она не чаще раза в неделю: дата в расписании - это только начало посадки, а ждать выхода из порта "Клава" может и по несколько дней. Особенно - на рейсах в Чаваньгу, где нет причалов, а с трапа нужно прыгать прямо в лодку. Пассажиры, тем не менее, согласно расписанию могут занять места в каютах, и просто днями живут на судне в рыбном порту:
В администраторской выдают по билету ключи от кают, туда же можно подойти с каким-нибудь вопросом. В нашем случае конечно же главный вопрос был "Когда отходим?".
С другой стороны - буфет с телевизором и светящимся интерьером в стиле клубов "нулевых". На вышедшую в тираж рок-звезду похож и Кудрявый Буфетчик, приветствующих гостей панибратски. Меню здесь скудное, порции маленькие, цены выше, чем того хотелось бы, и неплохое в общем качество еды не перевешивает этих недостатков. Поэтому Кудрявый Буфетчик спокойно относится к тому, что пассажиры используют его локацию как кинозал и интернет-кафе - в отличие от кают в глубине железного корпуса, здесь исправно ловит мобильник.
Всё это находится на Верхней палубе, выше которой есть ещё Шлюпочная палуба, а ниже - Главная и соответственно Нижняя, в обиходе более известная как Трюм.
В коридорах - ковролин, симпатичные интерьеры, фотографии красивых мест и самой "Клавы" на их фоне. "Морские актрисы" строились с расчётом на круизы, которые "Еланская" также возила в основном по тем же полярным морям. Моя двоюродная бабушка в Перми, будучи женой директора цеха, ходила в такие круизы - на Вайгач, Новую Землю и Землю Франца-Иосифа. Они уже тогда стоили огромных денег, и всё же на порядки дешевле современных полярных круизов на атомных ледоколах. И может быть моя бабушка захаживала в этот самый ресторан... но в рейсовую навигацию он заперт.
Дверь же на переднем плане ведёт в санузел - все каюты рассчитанной на "интуристовские" круизы "Еланской" с удобствами. Открыв горячий кран и не обнаружив в нём горячей воды, я совсем не удивился - разве у пароходства на грани банкротства может быть как-то иначе? Лишь через пару дней Оля обнаружила, что на умывальнике просто перепутаны краны, и из "холодного" льётся почти кипяток - зелёный чай заварить бы хватило! Ну а в каюте с душем и неделю вполне можно жить...
Главное же отличие кают на двух палубах - иллюминаторы. В трюме они задраены наглухо, а вот на Главной палубе можно откинуть не то что ставню, а даже само стекло. Туристам лучше бронировать каюты по правому борту - ведь именно направо из Кольского залива лежит путь "Клавдии", и слева за иллюминатором лишь морской простор. Но есть одна засада, на которую мы и попали - последняя пара кают перед носом (№94-95) тоже задраены! К тому же в них гораздо холоднее. Администраторы, однако, вошли в наше положение, и когда "Клавдия" прошла Островной и почти опустела, нам разрешили переселиться:
Мы этого поначалу не знали, и дойдя до самой кормы обнаружили там душевую и недавно топившуюся баню:
У одной из столовых нас приметил щуплый человек с лицом злодея-интригана из околофэнтезийного кино, и вкрадчиво поздоровался с нами: "Всё-таки поехали?" - словно уже о нас что-то знал. Периодически отлавливая нас в коридорах, он неоднократно задавал такие же вкрадчивые вопросы, я пребывал в полной уверенности, что за нами приглядывает безопасник, а потому старался не фоткать крейсера и ледоколы вблизи окна его каюты. Но когда после вечера на палубе я прервал разговор с ним на то, чтобы высморкаться в салфетку, "чекист" вдруг переменился в лице и побежал в свою каюту за лекарствами - нашим собеседником оказался скучающий без пациентов судовой врач...
Трапы с причалов приводят на Верхнюю палубу, где по бокам от администраторской - вот такие предбанники с грузами для дальних деревень:
К корме тянутся красивые галереи прогулочных палуб. Стёкла их грязноваты, но воздух здесь свежее, чем в каютах и теплее, чем на открытых палубах:
Как-то ближе к концу рейса мы смогли выйти по Верхней палубе на нос, где вообще-то высится кран и пассажирам ходить запрещено:
Прежде, чем нас погнали, однако, мы успели заглянуть в грузовой трюм, по которому елозил автопогрузчик. На Белом море трюм был почти пуст, а вот в Островном одних только машин кран выгрузил пяток.
А вот Шлюпочная палуба вокруг капитанского мостика практически вся открыта. Сами шлюпки после того же "Фарха" не вызывают доверия - просто большие лодки, сверху открытые всем ветрам и волнам:
Здесь тоже есть лебёдка с люлькой, и я испугался, не придётся ли нам через неё высаживаться в Чаваньге:
Ну а пока мы коротали время в порту, и понимая, что в Мурманске идти уже особо некуда, я просто отсыпался в тёмной каюте. Под правым бортом шла погрузка:
И саму гавань Рыбного порта между Варничным (где мы) и Халдеевым (где катера) мысами. Впереди - старейшее здание Мурманска, то ли дореволюционный склад, то ли штаб британских интервентов, а за ним усеянное сейдами Каменное плато.
Здесь я искал траулер "Профессор Бойко", на котором мой папа ходил в свои последние экспедиции по Баренцеву морю:
Но находил лишь в узком смысле промысловые суда. На фоне вокзала - самое колоритное в рыбном порту зрелище погрузки порожних ящиков поточно-бросковым методом:
В какой-то момент мы вдруг обнаружили, что порт полон закутанных в тёплую одежду художниц - это оказались практикантки одного из московского вузов, на лето отправленные писать Заполярье.
И вид их так контрастировал с кранами, судами, птичьими базарами... Но они никого не смущали, равно как и мы - что "Клава" устраивает в Рыбном порту проходной двор, все успели привыкнуть.
Так проходили дни, и утром я неизменно спрашивал в администраторской, будет ли рейс, и мне так же неизменно отвечали, что рейс перенесён на завтра. В тёмной каюте хорошо спалось под разговоры большой семьи из соседней каюты, монотонно доносившиеся через стену. Вообще, есть ощущение, что большинство пассажиров и членов команды "Еланской" если не знакомы, то по крайней мере узнают друг друга в лицо - на "Еланской" 206 спальных мест и ещё 28 в запертом за ненадобностью салоне "самолётного типа", то есть вмещает она почти пятую часть из 1,5-тысячного населения Йоканьги. Есть, конечно, ещё военные и всякие командировочные, поэтому в середине лета при отмене рейса на следующем таки может прямо перед отправлением не быть мест. Но в целом "Клавдия" - как бы продолжение Островного, и жители разных кают общаются не активнее, чем жители разных квартир. Мы отдыхали в каюте, ходили в душ больше от скуки, чем ради чистоты, съели большую часть припасов на поход по Терскому берегу и купили в городе новых. Снаружи уже давно закончилась погрузка, и просел теплоход относительно причала на несколько метров. На второй день я уже даже смирился с вариантом, что мы вообще никуда не поедем - хотя бы посмотреть, как "Клава" устроена, удалось, а дальше и ладно. На третий день я уже начал планировать дела по возвращении в Москву, а на четвёртый ушам не поверил, услышав, что вечером мы отходим - 12 июля вместо -9-го по расписанию. Всё это время следил я и за погодой, надеясь, что небо хоть немного прояснится, и огорчаясь, что в тот отменённый июньский рейс светило солнце и была идеальная видимость. Увы, тут мои надежды не оправдались - выйдя на палубу за полчаса до времени отхода, я увидел хмарь и мокрые доски под ногами. Вот над трубой взвился чёрный дым, я в сердцах написал с телефона "Выходит!", а af1461 поправил меня в комментариях: "Клавдия отдаёт концы!".
Считанные минуты - и вот мы уже покинули гавань. У причала остался наш сосед научное судно "Фритьоф Нансен" (1987, ГДР) на фоне далёкой конторы "Тралфлота":
Ещё немного, и позади остался вечно живой "Ленин" - задержка "Клавы" позволила мне наконец прийти сюда не в выходной и попасть на борт этого легендарного судна. Глядя же на гостиницу "Арктика" поодаль, я не думал, что месяц спустя буду в ней жить, приехав в Мурманск по третьем разу за лето.
Ледокол "Капитан Драницын", спущенный на воду в 1980 году верфью Вяртсиля в Финляндии - дизельный, но вполне заслуженный. В летнее время он возит круизы на Вайгач, Новую Землю и Северную землю с высадкой на айсберг, а в 2016 году впервые в истории Арктики занимался буксировкой айсберга более 2 миллионов тонн весом.
От пятиэтажки за Зелёным мысом машет "Ждущая" (2012) - весьма частный памятник портовых городов. У ворот Арктики она и уместна, и нет. С одной стороны, из немногих портов мира путь лежит в такие страшные моря, а с другой - не любят на Севере все эти розовые сопли, и жена сурового северного мужика не у набережной должна ждать, а дома, помешивая борщ.
На борту у меня быстро обнаружилась компания - помимо нас тут ехали двое туристов, снимавших ролики для Ютуба. Ребята, кажется, впервые оказались на Крайнем Севере и даже взяли водки, предположив, что за неё тут можно о многом договориться. Так делать не стоит - команде водка нафиг не нужна, а местные её конечно выпьют и обещанное сделают, но того, кто спаивает их, любить не будут. При виде нас один за товарищей слегка запаниковал: "Эй, да нас же опередили! Да кому теперь наши записи нужны будут?! Смотри - вот это Птица, а это, стало быть, Варандей!".
Ещё один "Варандей" обнаружился пришвартованным около Росты, на фоне Владимирской церкви-памятника и голубенького Дома офицеров (1938) с музеем Северного флота. Где-то там мы снимали в квартиру в первый приезд, а на те сопки слева ходили выглядывать открытое море, поняв, что с борта его уже не повидать...
На берегах тут больше нет каких-то особых красот, а потому мы вчетвером отдались шип-споттингу. Вот скажем старик (1969) "Владимир Каврайский" - дизельный ледокол для проведения гидгрографических работ в Арктике. Или, вернее, с 2011 года - плавказарма для курсантов Северного флота:
Но самое большое удивление у нас четверых вызвало вот это НЕЧТО - на самом деле всего лишь судно-док "Red Zed 1". В те дни эта троица как раз привезла в мурманский порт буровую платформу на плановый 10-дневный ремонт, и видимо дожидалась его окончания.
Но об этом в следующей части...
Автор VARANDEJ
Автор VARANDEJ
Ссылки по теме:
- «Один порыв ветра, и они мертвы»: селфи у известного водопада
- Полное погружение: в Австралии откроют первый подводный отель
- Девушка бросила прибыльную работу, чтобы путешествовать в одиночку
- 20 блестящих идей со всего мира, которые могут спасти нас от загрязнения пластиком
- 15 познавательных фактов, которые рассказали про Кубу бывалые путешественники
Новости партнёров
реклама
