1288
14
Эти деревянные вазы, невероятно красивы, но очень трудно догадаться из чего же они на самом деле сделаны. Финский художник Tuomas Markunpoika из студии Markunpoika, склеивает сотни карандашей вместе, а затем используя токарный станок, вырезает странные и красивые вазы.
×
Источник:
Ссылки по теме:
- Такой талант пропадает
- Уникальный рисунок ирландской школьницы
- Карандаш 1630 года выпуска.
- Как делают карандаши из сибирского кедра
- Сюрреализм от Redmer Hoekstra
Новости партнёров
реклама
Художники, у которых было много свободного времени, охотно повели Остапа и Балаганова к Феофану Мухину. Феофан работал у себя в садике, на открытом воздухе. Перед ним на табуретке сидел товарищ Плотский, человек, видимо, робкий. Он, не дыша, смотрел на художника, который, как сеятель на трехчервонной бумажке, захватывал горстями овес из лукошка и бросал его по холсту. Мухин хмурился. Ему мешали воробьи. Они дерзко подлетали к картине и выклевывали из нее отдельные детали.
— Сколько вы получите за эту картину? — застенчиво спросил Плотский.
Феофан приостановил сев, критически посмотрел на свое произведение и задумчиво ответил:
— Что ж! Рублей двести пятьдесят музей за нее даст.
— Однако дорого.
— А овес-то нынче, — сказал Мухин певуче, — не укупишь. Он дорог, овес-то!
— Ну, как яровой клин? — спросил Остап, просовывая голову сквозь решетку садика. — Посевкампания, я вижу, проходит удачно. На сто процентов! Но — все это чепуха по сравнению с тем, что я видел в Москве. Там один художник сделал картину из волос. Большую картину со многими фигурами, заметьте, идеологически выдержанную, хотя художник и пользовался волосами беспартийных, — был такой грех. Но идеологически, повторяю, картина была замечательно выдержана. Называлась она «Дед Пахом и трактор в ночном». Это была такая строптивая картина, что с ней просто не знали, что делать. Иногда волосы на ней вставали дыбом. А в один прекрасный день она совершенно поседела, и от деда Пахома с его трактором не осталось и следа. Но художник успел отхватить за выдумку тысячи полторы. Так что вы не очень обольщайтесь, товарищ Мухин! Овес вдруг прорастет, ваши картины заколосятся, и вам уже больше никогда не придется снимать урожай.
Диалектические станковисты сочувственно захохотали. Но Феофан не смутился.
— Это звучит парадоксом, — заметил он, возобновляя посевные манипуляции.
— Ладно, — сообщил Остап, прощаясь, — сейте разумное, доброе, вечное, а там посмотрим! Прощайте и вы, служивые. Бросьте свои масляные краски. Переходите на мозаику из гаек, костылей и винтиков. Портрет из гаек! Замечательная идея!