33
КАК ЖЕНЩИНЕ ПОНЯТЬ, ЧТО ЕЁ ЛЮБЯТ?
Раньше я думала, что любовь — это вот в как в кино.
Раньше я думала, что любовь — это вот в как в кино. Она ему: «Ханни, ай лав ю, гив ми плиз шубу-дубу из рашен фокс, энд ещё бьютифул стоун в ауруме 585-й пробы», а он ей: «Йес, мой сладкий бубльгум! Щас метнусь за шубой-дубой, и яхонтов на обратном пути прихвачу».
Вот она, думаю, любовь-то! Настоящая! «Я ей — Санюшка, а она мне — Митюнюшка!» (с)
Подарки! Шубы! Аурум! Бриллиант Сердце океана на Восьмое марта!
Но нет. Нет, друзья. Не ту страну назвали Гондурасом.
Сегодня в половине третьего ночи приспичило мне гречневой кашки. Антикризисной гречи мне захотелось. С маслом и молоком. Прям чувствую: очень надо. Гречка есть, молоко есть, даже соль и сахар есть (втарилась на случай войны, чо я, хуже всех?), а масла нет. ну вот вообще нет, даже бумажки от него — и той нет. А муж уже спит, ясен пень.
Я его так тихонечко бужу, и говорю на ушко: «Тёмушка, а я кашки хочу».
Тёмушка мне сквозь сон: «Ну и свари себе кашки, а то ведь на ночь не пожрёшь — не уснёшь».
Я ему: «Тёмушка, а маслица-то нету!»
А он мне: «ну и ешь без маслица»
А я ему: «Я без маслица не могу! Это не каша ведь, а дрянь какая-то получится. Тёмушка, сходи в магазин, а? Купи маслица горшочек. И минералочки. И молочка ещё. И сливок — мне для кофе на утро. И…»
«И иди ты в попу, Лида» — ответил Тёмушка, но проснулся. — «Полтретьего ночи. Мне в семь на работу вставать. Ты издеваешься?»
Я всхлипнула: «Кашки бы мне, Тёмушка. Кашицы немного. Чуть-чуть. И маслица. Ну пожалуйстаааааа!»
Тёмушка встал и пошёл на кухню. Открыл холодильник. Изучил содержимое. Потом спросил: «А оливкое масло не подойдёт? А майонез? А сало вот тут хорошее ещё — не покатит? А вот смотри: икорное масло есть! Тоже не пойдёт?»
Я сделала скорбное лицо, и грустно пошлёпала губой.
Тёмушка закрыл холодильник, пошёл оделся, и в дверях обернулся и спросил: «Так что там ещё надо взять, кроме маслица-то?»
Вот это — любовь. Маслице в полтретьего ночи — это любовь!
А про шубы-дубы ещё в русской народной старинной песне пелось «Ты шубки беличьи носила, кожи крокодила… И перо за это получай!»
Не надо мне шуб. Ничего мне не надо. Всё у меня есть, спасибо тебе, Господи.
И маслице. Это самое главное. И маслице.
Лидия Раевская
Раньше я думала, что любовь — это вот в как в кино.
Раньше я думала, что любовь — это вот в как в кино. Она ему: «Ханни, ай лав ю, гив ми плиз шубу-дубу из рашен фокс, энд ещё бьютифул стоун в ауруме 585-й пробы», а он ей: «Йес, мой сладкий бубльгум! Щас метнусь за шубой-дубой, и яхонтов на обратном пути прихвачу».
Вот она, думаю, любовь-то! Настоящая! «Я ей — Санюшка, а она мне — Митюнюшка!» (с)
Подарки! Шубы! Аурум! Бриллиант Сердце океана на Восьмое марта!
Но нет. Нет, друзья. Не ту страну назвали Гондурасом.
Сегодня в половине третьего ночи приспичило мне гречневой кашки. Антикризисной гречи мне захотелось. С маслом и молоком. Прям чувствую: очень надо. Гречка есть, молоко есть, даже соль и сахар есть (втарилась на случай войны, чо я, хуже всех?), а масла нет. ну вот вообще нет, даже бумажки от него — и той нет. А муж уже спит, ясен пень.
Я его так тихонечко бужу, и говорю на ушко: «Тёмушка, а я кашки хочу».
Тёмушка мне сквозь сон: «Ну и свари себе кашки, а то ведь на ночь не пожрёшь — не уснёшь».
Я ему: «Тёмушка, а маслица-то нету!»
А он мне: «ну и ешь без маслица»
А я ему: «Я без маслица не могу! Это не каша ведь, а дрянь какая-то получится. Тёмушка, сходи в магазин, а? Купи маслица горшочек. И минералочки. И молочка ещё. И сливок — мне для кофе на утро. И…»
«И иди ты в попу, Лида» — ответил Тёмушка, но проснулся. — «Полтретьего ночи. Мне в семь на работу вставать. Ты издеваешься?»
Я всхлипнула: «Кашки бы мне, Тёмушка. Кашицы немного. Чуть-чуть. И маслица. Ну пожалуйстаааааа!»
Тёмушка встал и пошёл на кухню. Открыл холодильник. Изучил содержимое. Потом спросил: «А оливкое масло не подойдёт? А майонез? А сало вот тут хорошее ещё — не покатит? А вот смотри: икорное масло есть! Тоже не пойдёт?»
Я сделала скорбное лицо, и грустно пошлёпала губой.
Тёмушка закрыл холодильник, пошёл оделся, и в дверях обернулся и спросил: «Так что там ещё надо взять, кроме маслица-то?»
Вот это — любовь. Маслице в полтретьего ночи — это любовь!
А про шубы-дубы ещё в русской народной старинной песне пелось «Ты шубки беличьи носила, кожи крокодила… И перо за это получай!»
Не надо мне шуб. Ничего мне не надо. Всё у меня есть, спасибо тебе, Господи.
И маслице. Это самое главное. И маслице.
Лидия Раевская
Новости партнёров
реклама
Ты,как сказки Шахерезады 1001 ночь